Анатольевич Короленко - Зелёные небеса [СИ]
Наконец, сержанты отвели нас в столовую, где повторив "ритуал" с неоднократным вставанием -приседанием, ставили в покое, и дали насладиться чудесным ужином. Картошка с жареным мясом и под необычайно вкусным соусом пришлись как бальзам на душу, уплетал за обе щёки. С досадой вспомнил конфискованный безопасниками коньяк от хвостов, эх, сейчас бы отнюдь не помешал! Запил кружкой чая всё это великолепие, и ощутил какую-то расслабляющую умиротворённость, беды чуть отошли в сторону, не так рвали мою израненную душу.
Вскоре я сидел на скамейке под деревом, вытянув ноги. Остальные курсанты разбились по стайкам и болтали, в скверике постоянно вспыхивал смех. Я же не желая ни с кем общаться, просто отошёл в сторону, присел под деревом наслаждаясь одиночеством.
- Привет! - рядом со мной на траву уселся один из курсантов, невысокий худой парень, с большими, как у девчонки, карими глазами, и протянул руку. - Я граф Соснов, можешь называть меня Аркадием.
Посмотрел на парня, и мы обменялись рукопожатием.
- А я Лёха Мартынов.
Тот кивнул, и достав из кармана пачку длинных папирос, выудил одну, и через парой мгновения окутался приторным дымом.
- Родители отправили сюда? - спросил Соснов, сплёвывая в сторону.
- Не, Царская Безопасность, - ответил я. - Говорят, что им офицеры нужны. По мне, так с радостью покинул это место.
- Ну и зря! - пожал плечами тот, с любопытством посматривая на меня. - Это же "Лезинка", окончил её, и горизонт открыт, все дороги твои. Власть и богатство - вот что ждёт тех, кто выходит отсюда с дипломом. Не сразу, конечно, но со временем будет. Я лично на это настраиваюсь.
- Да? - усмехнулся я. - А как же борьба с врагами царя? Убить же могут?
- Убивают простых солдат! - совершенно серьёзно изрёк Аркадий, посмотрев на меня, как на неразумное дитя. - Мы будущие офицеры, а не пушечное мясо, запомни. Мы головой воевать должны, а не биться на штыках в траншеях. Или у тебя на этот счёт свои мысли?
Граф внимательно посмотрел мне в глаза. Да уж, подумалось, помирать - это тебе не песни патриотические горланить. Не по возрасту мысли у него, обычно в такие годы голова бабами забита, да гулянками. Наверняка Аркаше с детства это вдалбливали, с молоком матери вошло осознание своего превосходства перед крестьянами и прочей домашней живностью, не иначе...
- Да нет, - ответил я. - Всё правильно. Сам как попал сюда?
- Папенька определил! - с гордостью произнёс граф. - Мне с самого детства говорили, что я буду обучаться здесь, в "Лезинке". Тут все предки учились, от прапрадеда, так что это моя обязанность!
Немного помолчали, я наблюдал за здоровенным парнем с нашего взвода, морда наглая и важная, похоже, подминает под себя теневую власть в подразделении. Он вальяжно развалился на одной из скамеек в окружении своих прихлебателей, четырёх таких же беспардонников, как сам, только размерами поскромнее, и, похоже доставал худосочного очкарика, сидевшего неподалёку от него:
- Эй, ты морда стеклянная!
- Это вы мне? - интеллигентно переспросил очкастый.
- Тебе! - забасил наглец, скорчив зловещую физиономию. - Иди сюда, и шустрее.
Жертва, стараясь выглядеть как можно невозмутимее, подошла к здоровяку.
-Чего изволите?
- Завтра с утра я встаю, и одеваю зеркально вычищенные ботинки, - неспеша, с нажимом произнёс тот. - Назначаю тебя своим чистильщиком обуви. Всё ясно?
- Да как вы смеете? - возмущённо взвизгнул очкарик, и тут же получил короткий удар под дых, хлоп, уже стоит на четвереньках у ног здоровяка.
- Я сказал, ты меня слышал! - то потрепал своего потенциального чистильщика по шевелюре. - Очки в анусе будут, запомни. А теперь пошёл!
И пнул несчастного курсанта пинком под задницу так, что тот пролетел по траве пару метров, под гогот "свиты".
- Это что за обезьяна? - спросил я Аркадия, кивая на здоровяка.
- О, это князь Данила Туманов, - с какой -то ненавистью сквозь зубы произнёс юный граф. - Первостатейный мерзавец, таких поискать ещё надо.
- А что, за разборки между курсантами не наказывают?
- Тут политика простая, - обречённо ответил тот, глядя под ноги. - У Данилы папенька один из царских советников, очень влиятельный человек. Так что связываться не стоит, вот я, например был определён князем послеобеденным подносчиком сигареты, что согласись, совсем неплохо, по сравнению с чистильщиком обуви. Я не прав?
- Ну не знаю, - хмыкнул я. - А эти, четверо с ним?
- Его банда, - совсем тихо пробормотал граф. - Если жить с Данилой в нормальных отношения, то и с ними не возникнет проблем. Ну, пока не возникало...
Во дела, подумал я, не хватало ещё сцепиться с каким-то уродом, возомнившим из себя главаря мафии. Посмотрел на Туманова, и поймал его мрачный взгляд. Князь поднялся, не спуская с меня глаз, и повернувшись, направился к скамейке с девчатами. Принялся им что-то рассказывать и вскоре девчонки вовсю смеялись над его болтовнёй.
- Так что будет, если я Даниле врежу? - спросил я у Соснова.
- Если дойдёт до начальства, то карцер, - с удивлением ответил тот. - Даниле точно ничего не сделают, благодаря папеньке, а вот тебе будет грозить трибуналом, с возможной отправкой на каторгу.
- Ну и зоопарк здесь у вас! - со злостью бросил я. - Реально зоопарк!
- Ладно, я пойду! - встал с травы Аркадий. - Мне нужно ещё к сержанту обратиться насчёт ботинок, эти что-то натирают, ты не поверишь, такие мозоли... Как у крестьян! Ладно, увидимся позже!
- Давай! - кивнул я. - Подходи, скучно будет. Рад знакомству!
- Взаимно, Алексей! - и граф исчез между деревьев.
Глава двенадцатая.
Я уже пытался заснуть, ворочаясь на своём втором "этаже" койки, к явному неудовольствию соседа снизу, как ко мне кто-то тихонько подошёл и потрепал за плечо.
- Алексей, - услышал я шёпот графа Соснова. - Тебя Данила зовёт.
Ну началось, подумалось в тот момент. Открыл глаза и в полумраке казармы увидел стоявшего рядом в одних трусах Аркадия.
- И что? - раздражённо спросил я его.
- Как что?.. - удивлённо зашипел тот. - Не испытывай судьбу, лучше подойти. Ведь так или иначе, но он будет нашим начальником, и это без вариантов. Вставай, Алексей!
- Да идите вы на хрен оба! - психанул я. - Ему надо, пусть сам подойдёт!
- А как же я? - с обидой произнёс граф. - Он же ведь меня изобьёт, если вернусь без тебя...
И его глаза предательски заблестели.
- Твою ж коромыслу! - разозлился я, и рывком сорвав с себя одеяло, спрыгнул с койки. Полностью оделся, повернулся к Соснову:
- Веди, где он там?
- В кладовке! - с облегчением ответил тот, и засеменил спереди, показывая путь.
Кладовка находилась в дальнем углу нашего огромного спального помещения, шагнул в услужливо распахнутую графом дверь.
